Клиническое секвенирование экзома у пациентов с недифференцированной общей задержкой развития и интеллектуальными нарушениями

Обложка


Цитировать

Полный текст

Аннотация

Введение. Каждое пятое расстройство развития нервной системы диагностируется только с помощью массового параллельного секвенирования.

Цель статьи — представить опыт применения клинического секвенирования экзома у детей с недифференцированной общей задержкой развития и интеллектуальными нарушениями.

Материалы и методы. Обследованы 33 пациента (19 мальчиков и 14 девочек) в возрасте 4,5 ± 2,4 года с общей задержкой развития и интеллектуальными нарушениями. Изучены данные клинико-генеалогического анамнеза, неврологический статус, результаты нейропсихологической диагностики и клинического секвенирования экзома.

Результаты. Эффективность клинического секвенирования экзома в данной выборке детей составила 39,4% (мутации в генах MECP2, WDR45, SYNJ1, ADAR, PMM2, SHANK3, KMT5B, UBE3A, PTPN11, CTNNB1, MTOR). Патогенные варианты были значительно более распространены среди пациентов с задержкой моторного развития — 53,8% пациентов (p < 0,05). Наиболее часто диагностировались инсомнические расстройства (46,2%), расстройства аутистического спектра (38,5%), регресс развития (38,5%) и эпилепсия (38,5%). Генетические заболевания чаще обнаруживались у девочек.

Заключение. Результаты исследования позволяют предположить, что около 40% пациентов с общей задержкой развития и интеллектуальными нарушениями имели генетические заболевания, следовательно, такие пациенты должны быть дообследованы с проведением молекулярно-генетических анализов.

Полный текст

Введение

Данные последних лет иллюстрируют огромный прогресс в области диагностики различных заболеваний, который был достигнут благодаря развитию массового параллельного секвенирования (massive parallel sequencing, MPS). MPS произвело революцию в клинической медицине, повысив шансы молекулярной диагностики редких генетических заболеваний. Примерно каждое пятое расстройство развития нервной системы диагностируется только с помощью данной технологии. Полезность MPS в клинической практике отмечена при диагностике общей задержки развития (ОЗР), интеллектуальных нарушений (ИН), расстройств аутистического спектра (РАС) и эпилепсии [1–4]. Расстройства развития нервной системы являются клинически разнообразными и генетически гетерогенными заболеваниями. Распространённость ОЗР/ИН колеблется от 1,0 до 3,0% в мировой популяции. Данные нарушения являются наиболее частой патологией развития нервной системы — например, в Англии доля ИН составляет 2,7% только среди детей школьного возраста [5–7].

Наиболее распространёнными причинами ОЗР/ИН являются генетические аномалии, пренатальные, перинатальные и постнатальные факторы [5]. Это могут быть инфекционные заболевания матери во время беременности (токсоплазмоз, краснуха, цитомегаловирус), приём токсических веществ (алкоголь, свинец, лекарственные препараты), перинатальная асфиксия, осложнения недоношенности (гипоксически-ишемические энцефалопатии и внутрижелудочковые кровоизлияния), радиоактивное излучение, энцефалиты и черепно-мозговые травмы. У некоторых пациентов связь между одним или несколькими из этих факторов и ОЗР/ИН очевидна, в то время как у других причинно-следственная связь трудно поддаётся оценке, поэтому в таких случаях следует учитывать вероятную генетическую этиологию.

Традиционно генетические варианты ОЗР/ИН подразделяются на хромосомные аномалии, вариации числа копий генов и генные мутации [8]. Большинство редких генетических нарушений вызваны мутациями, которые находятся в кодирующей части гена, но в некоторых случаях дефект может быть локализован в некодирующей области или в митохондриальной ДНК [9]. Этиологией ОЗР/ИН в 40% случаев являются моногенные заболевания, при этом у подавляющего большинства пациентов обнаруживаются мутации, возникающие de novo (при спорадических формах — до 60% в общей популяции). Средняя распространённость ОЗР, вызванных мутациями de novo, составляет 1 на 213–448 новорождённых, в зависимости от возраста родителей. Во всём мире ежегодно рождаются около 400 000 больных детей. Большинство моногенных заболеваний, связанных с ОЗР/ИН, имеют аутосомно-доминантный тип наследования; Х-сцепленные формы отмечаются у 5–10% пациентов, аутосомно-рецессивные — у 2–4% [1, 3, 10–13]. В российском исследовании доля пациентов с ОЗР и ИН генетической этиологии в среднем составила 34,1 ± 1,9%, из них пациенты с моногенной патологией — 16,9 ± 0,4% [14].

Большая гетерогенная группа заболеваний проявляется ОЗР/ИН и охватывает более 3000 различных нозологий, индивидуально редких, но в совокупности частых. Дифференциальный диагноз данных расстройств чрезвычайно труден. Известно о мутациях в более чем 1000 различных генах, которые могут вызывать данные нарушения [15]. Наиболее распространённые ОЗР/ИН ассоциированы с мутациями в генах PTCHD1, SHANK3, NLGN4, NRXN1, CNTNAP2, UBE3A, FMR1, MECP2, SETD5, ADNP, ARID1B, GRIN2B, SCN2A, CHD7, KAT6B, TCF4, ATRX, CUL4B, IL1RAPL1, PQBP1 [1, 11, 16, 17].

В литературе представлены многочисленные исследования, посвящённые изучению генетической этиологии ОЗР/ИН в различных популяциях [1, 11, 16, 17]. Распространённость каждого заболевания невелика, большая часть молекулярных основ патологии остаётся неизвестной, поэтому их диагностика является сложной задачей. Эти хронические расстройства с ранним началом вносят значительный вклад в заболеваемость, смертность и расходы системы здравоохранения, и их этиологическая диагностика необходима для медико-генетического консультирования, пренатального тестирования, медицинского наблюдения, лечения и профилактики осложнений данных нарушений.

Цель исследования — оценить эффективность поиска генетических причин у 33 пациентов с недифференцированной ОЗР/ИН с использованием клинического секвенирования экзома (КСЭ) и проанализировать сопутствующие клинические проявления у данных пациентов.

Материалы и методы

В исследование были включены 33 ребёнка (19 мальчиков и 14 девочек) с недифференцированной и несиндромальной ОЗР/ИН в возрасте 4,5 ± 2,4 года, наблюдавшихся в отделе коррекционной психологии и педагогики КГАНОУ «Хабаровский центр развития психологии и детства «Псилогия». Критерии включения пациентов в данное исследование: отсутствие специфического фенотипа для постановки синдромального диагноза, нормальный кариотип, отсутствие вариаций числа копий генов при исследовании хромосомного микроматричного анализа, референтные значения органических аминокислот в крови и моче при исследовании методом тандемной масс-спектрометрии, отсутствие патологических экспансий в гене FMR1. Проводился анализ клинико-генеалогического анамнеза, неврологического статуса и результатов молекулярно-генетических анализов. Диагноз ОЗР и ИН ставился на основании нейропсихологической диагностики — теста Д. Векслера для исследования интеллекта детей дошкольного возраста (4,0–6,5 года) в адаптации М.Н. Ильиной, «Диагностический комплект Семаго» — и заключения врача-психиатра; степень тяжести ИН варьировала от лёгкой до глубокой. Признаки РАС оценивали с помощью опросника «Checklist for Autism Spectrum Disorders», интервью для диагностики аутизма «Autism Diagnostic Interview» (переработанного), плана диагностического обследования при аутизме «Autism Diagnostic Observation Schedule» (2-я редакция).

Исследование было одобрено этическим комитетом ФГБОУ ВО ДВГМУ Минздрава России (протокол № 2 от 22.03.2022). От родителей всех пациентов было получено письменное информированное согласие.

Геномную ДНК выделяли из периферической крови методом лизиса клеток с последующей очисткой на стекловолоконных фильтрах, приготовлением геномных библиотек для MPS. Из полученных библиотек методом гибридизации были отобраны только те участки ДНК, которые соответствуют экзонам и сайтам сплайсинга с известным клиническим значением (4500 генов). Нуклеотидную последовательность определяли на секвенаторе «HiSeq 1500» («Illumina»), медианное покрытие 72×. Выявленные варианты классифицированы на основании стандартов и рекомендаций ACMG по интерпретации полиморфизмов [18]. Для оценки популяционных частот выявленных вариантов использованы выборки здоровых добровольцев проекта «Genome Aggregation Database». Для оценки клинической релевантности выявленных вариантов использованы базы данных OMIM, ClinVar, специализированные базы данных по отдельным заболеваниям (при наличии). Для подтверждения вариантов, выявленных в результате КСЭ, и оценки сегрегации в семье использован метод секвенирования по Сэнгеру.

Статистическую обработку результатов осуществляли с помощью пакета программы «SPSS». Качественные данные были представлены в виде частот и процентов. При нормальном распределении признака рассчитывали среднее арифметическое (М) и стандартное отклонение (SD). Для сравнения двух независимых групп использовали t-критерий Стьюдента. Статистически значимыми считали различия при p < 0,05.

Результаты

В общей выборке пациентов с ОЗР/ИН (n = 33) задержка речевого и психического развития отмечалась у 100%, РАС — у 45,5%, инсомнические расстройства (трудности при засыпании, ночные пробуждения) — у 39,4%, эпилепсия — у 39,4%, регресс развития — у 36,4%, задержка моторного развития — у 30,3%.

При проведении КСЭ у 25 (76%) пациентов зарегистрированы различные генетические варианты, из них 17 — с «неопределённой клинической значимостью» и 8 — «вероятно патогенные». После анализа сегрегации в семье и проведения секвенирования по Сэнгеру обнаруженных вариантов у пробандов и их родителей было подтверждено 13 патогенных вариантов, из них 5 были переквалифицированы из «вариантов с неизвестной клинической значимостью» в «патогенные», т.е. эффективность КСЭ в данной выборке детей с ОЗР/ИН составила 39,4%. Обнаруженные патогенные варианты в генах и клинические характеристики 13 пациентов представлены в таблице, в 10 случаях обнаружены мутации de novo. По типу наследования 3 заболевания имели аутосомно-рецессивное (2 компаунд-гетерозиготы, 1 гомозигота), 4 — Х-сцепленное (3 — доминантное, 1 — рецессивное, все варианты de novo), 6 — аутосомно-доминантное наследование (все варианты de novo).

 

Патогенные варианты и соответствующий диагноз, клинические проявления / Pathogenic variants and corresponding diagnosis, clinical manifestations

No.

Пол

Gender

Ген

Gene

Тип мутации

Type of mutation

Мутация

Mutation

Классификация ACMG [18]

Classification ACMG [18]

Диагноз

Diagnosis

Задержка моторного развития

Motor developmental delay

Задержка речевого развития

Speech developmental delay

Задержка психического развития

Mental developmental delay

Инсомнические расстройства

Insomnia disorders

Расстройство аутистического спектра

Autism spectrum disorder

Регресс развития навыков

Skill development regression

Эпилепсия

Epilepsy

1

Ж | F

MECP2

Гетерозиготный

Heterozygous

c.3G > C (p.Met1?)

Вероятно патогенный

Probably pathogenic

Синдром Ретта

Rett syndrome

(OMIM #312750)

+

+

+

+

+

+

+

2

Ж | F

WDR45

Гетерозиготный

Heterozygous

c.341+2T > A

Патогенный

Pathogenic

Нейродегенерация с накоплением железа в мозге 5-го типа

Neurodegeneration with brain iron accumulation 5

(OMIM #300894)

+

+

+

+

3

М | M

SYNJ1

Гетерозиготный

Heterozygous

с3509-11T > G

С неизвестным клиническим значением

With unknown clinical significance

Ранняя младенческая эпилептическая энцефалопатия 53-го типа

Developmental and epileptic encephalopathy 53

(OMIM #617389)

+

+

+

+

6

М | M

MECP2

Гетерозиготный

Heterozygous

c.455C > T (p.Ala152Val)

[19, 20]

Патогенный

Pathogenic

Х-сцепленная умственная отсталость, тип Луба

Intellectual developmental disorder, X-linked, syndromic, Lubs type

(OMIM #300260)

+

+

+

+

+

10

Ж | F

ADAR

Компаунд- гетерозиготный

Compound heterozygous

c.577C > G (p.Pro19 3Ala)

[21]

Вероятно патогенный

Probably pathogenic

Синдром Айкарди–Гутьерес 6 типа

Aicardi–Goutieres syndrome 6

(OMIM #615010)

+

+

+

c.2304G > A (p.Trp768*)

Патогенный

Pathogenic

12

М | M

PMM2

Компаунд- гетерозиготный

Compound heterozygous

c.357C > A (p.F119L)

[22]

Патогенный

Pathogenic

Нарушение гликозилирования 1А типа

Congenital disorder of glycosylation, type Ia

(OMIM #212065)

+

+

+

c.422G > A (p.R141H)

[23]

Патогенный

Pathogenic

14

Ж | F

SHANK3

Гетерозиготный

Heterozygous

c.2486delC (p.Pro829fs)

Патогенный

Pathogenic

Синдром Фелан–МакДермид Phelan-McDermid syndrome (OMIM #606232)

+

+

+

+

+

16

Ж | F

KMT5B

Гетерозиготный

Heterozygous

c.458C > G (p.Ala153Gly)

С неизвестным клиническим значением

With unknown clinical significance

Аутосомно- доминантная умственная отсталость 51-го типа Аutosomal dominant intellectual developmental disorder-51 (OMIM #617788)

+

+

+

+

+

20

Ж | F

UBE3A

Гетерозиготный

Heterozygous

c.2419A > G (Thr807Ala)

[24, 25]

Вероятно патогенный

Probably pathogenic

Синдром Ангельмана

Angelman syndrome

(OMIM #105830)

+

+

+

+

21

Ж | F

PTPN11

Гетерозиготный

Heterozygous

c.417G > C (p.Glu139Asp)

Патогенный

Pathogenic

Синдром Нунан 1 типа

Noonan syndrome 1

(OMIM #163950)

+

+

+

25

Ж | F

CTNNB1

Гетерозиготный

Heterozygous

c.1919dupT

(p.Thr641fs)

Патогенный

Pathogenic

Нарушение нейропсихического развития со спастической диплегией и зрительными нарушениями

Neurodevelopmental disorder with spastic diplegia and visual defects

(OMIM #615075)

+

+

+

33

Ж | F

MTOR

Гетерозиготный

Heterozygous

c.1796delT

(p.Leu599fs)

Патогенный

Pathogenic

Синдром Смит–Кингсмора

Smith–Kingsmore syndrome

(OMIM #616638)

+

+

+

+

23

Ж | F

MECP2

Гетерозиготный

Heterozygous

c.433C > T (p.Arg145Cys)

[26]

Патогенный

Pathogenic

Синдром Ретта

Rett syndrome

(OMIM #312750)

+

+

+

+

+

 

По половому распределению в группе с обнаруженным генетическим заболеванием было доминирование женского пола (10 пациентов в сравнении с 4 пациентами группы, где мутаций не обнаружено).

Патогенные варианты чаще выявлялись у пациентов с задержкой моторного развития (53,8% против 15,0%; p < 0,05). У пациентов с генетическими заболеваниями наиболее часто диагностировались инсомнические расстройства по типу трудности при засыпании, ночные пробуждения, отказ от дневного сна (46,2%), РАС (38,5%), регресс развития (38,5%) и эпилепсия (38,5%).

Краткое описание пациентов с подтверждённым молекулярным диагнозом и эпилепсией приведено ниже.

  1. У пациенток № 1 и № 23 с синдромом Ретта (OMIM #312750) отмечался регресс развития в двухлетнем возрасте, видеоэлектроэнцефалографический (ВЭЭГ) мониторинг бодрствования и физиологического ночного сна впервые был проведён в возрасте 3 лет. При анализе ВЭЭГ-мониторинга пациентки № 1 регистрировались: основной ритм по возрасту, в бодрствовании наблюдалась эпилептиформная активность (ЭА), состоящая из одиночных и сгруппированных доброкачественных эпилептиформных разрядов детства (ДЭРД) в правой теменной и левой центральной областях; в состоянии сна ЭА приобретала ритмичный, продолженный характер, билатерально, в правой теменной, в левой височной и в левом центральной областях, индекс представленности ЭА до 75%. У пациентки № 23 по ВЭЭГ-мониторингу регистрировались: основной ритм по возрасту, сон модулирован, физиологические паттерны атипичны, редуцированы. В состоянии сна регистрируются региональная ЭА в виде полипиков; сгруппированные комплексы пик–волна; острая медленная волна, по морфологии напоминающая ДЭРД, приобретающая продолженный характер с индексом представленности ЭА до 80%. Эпилептические приступы у данных пациенток не зафиксированы.
  2. В анамнезе пациента № 6 с Х-сцепленной умственной отсталостью, тип Лимба (OMIM #300260) отмечалась задержка развития после 2-летнего возраста. ВЭЭГ-мониторинг провели впервые в возрасте 4 года: основной ритм замедлён, паттерны сна не сформированы, регистрируется продолженная ЭА в виде ДЭРД на протяжении всего сна по левой гемисфере с вторичной билатеральной синхронизацией с фокусом в левых лобных отведениях, индекс представленности ЭА достигал 80%. Эпилептические приступы у пациента не зафиксированы.
  3. Пациент № 3 с ранней младенческой эпилептической энцефалопатией 53-го типа (OMIM #617389), дебют заболевания на 15-й день жизни с началом развития генерализованных тонико-клонических приступов с запрокидыванием головы, заведением глаз вверх продолжительностью до 50 с, 2–3 приступа в день ежедневно. В 1 мес проведён ВЭЭГ длительностью 1 ч в состояниях бодрствования и физиологического дневного сна. Установлено замедление основного ритма, во сне регистрируется региональная продолженная ЭА в виде комплексов острой медленной волны в левом центральном отделе. В 4 мес на фоне фармакорезистентных приступов проведён повторный ВЭЭГ-мониторинг длительностью 2 ч в состоянии бодрствования и физиологического дневного сна. Зафиксировано замедление основного ритма, при бодрствовании регистрируется ЭА по типу острой медленной волны в теменно-центрально-височных отделах левого полушария и лобно-теменном отделе правого полушария, во сне преобладает паттерн гипсаритмии, паттерн «вспышка–подавление»; стадии сна и фазы сна не дифференцируются, физиологические феномены сна не просматриваются; в состоянии бодрствования и при пробуждении зарегистрированы тонические экстензорные спазмы, окулотонические приступы, сопровождающиеся иктальным паттерном в виде генерализованной быстрой активности.
  4. Пациент № 14 с синдромом Фелан–МакДермид (OMIM #606232) и задержкой развития после 2-летнего возраста, с 1 года 9 мес до 5 лет наблюдались фебрильные приступы по типу абсансов. По ВЭЭГ-мониторингу ЭА не зафиксировано.

Обсуждение

Результаты проведённого нами исследования выявили генетическую этиологию у 39,4% пациентов с ОЗР/ИН (мутации в генах MECP2, WDR45, SYNJ1, ADAR, PMM2, SHANK3, KMT5B, UBE3A, PTPN11, CTNNB1, MTOR). Данный результат эффективности проведения КСЭ при ОЗР/ИН превышает диагностическую эффективность панельного и полноэкзомного секвенирования в сравнении с метаанализом эффективности применения MPS у пациентов с эпилепсией, РАС и ОЗР/ИН, куда были включены 103 исследования c общей выборкой 32 331 пациента: диагностический результат составил 17,1% у пациентов с РАС, 24,0% — при эпилепсии, 28,2% — при ОЗР/ИН [27]. В другом исследовании 150 пациентов с ОЗР/ИН и РАС общий диагностический результат панельного секвенирования составил 27,0%; была выявлена генетическая причина заболевания у 17% пациентов, связанная с мутациями в генах ASH1L, MED13L, TRIO, SYNGAP1, SHANK3, SETBP1, SATB2, RAB39B, OPHN1, MECP2, GRIN2B, GRIA3, EHMT1, DYRK1A, CASK, ATRX, ARID1B, ANKRD11. Наиболее часто обнаруживались мутации в генах ANKRD11, CASK, EHMT1, GRIN2B, MECP2, SHANK3, TRIO [28].

Результаты нашей работы сопоставимы по эффективности с проведением полноэкзомного секвенирования у детей с ОЗР/ИН в недавнем систематическом метаанализе 30 ге- нетических исследований пациентов с различными нарушениями развития (16% случаев при РАС и 39% — при ОЗР/ИН) [29]. В 2019 г. были опубликованы результаты российского исследования, в котором эффективность полноэкзомного секвенирования у 69 пациентов с ИН составила 20 %, а КСЭ у 31 пациента с ИН — 29% (обнаружены мутации в генах KMT2D, VPS13B, PTEN, SMARCA2, SON, RAI1, ADNP, PIGN, SGSH, STXBP1, KCNQ2, DYRK1A, GRIN1, PPP2R5D, PPP2R1A, TRIP12, GRIA1, NEXMIF, DDX3X, AFF3 [30]. В 2022 г. представлены данные анализа 198 пациентов с ИН из 171 семьи в российской популяции, где эффективность полноэкзомного секвенирования составила 26,9% (ИН были чаще ассоциированы с мутациями в генах SMARCA2, SMARCA4, ADNP, ACTL6B) [31].

В нашей работе самый распространённый патогенный вариант у детей с ОЗР/ИН был связан с геном MECP2 (3 (23,1%) пациента из 13), что согласуется с международными данными [1, 11, 16, 17]. У 60,6% пациентов не обнаружены клинически значимые варианты, что свидетельствует о необходимости продолжения диагностического поиска с использованием секвенирования полного генома, т.к. КСЭ имеет ограничения (анализируются только кодирующие участки генов с известным клиническим значением, не анализируются некодирующие, регуляторные области генов и митохондриальный геном).

При анализе сопутствующих клинических проявлений выявлены достоверный факт задержки моторного развития у детей с генетической патологией и преобладание пациентов женского пола. Данные факторы можно рассматривать как относительное показание к проведению КСЭ у девочек с ОЗР/ИН, сочетающихся с задержкой моторного развития, что будет увеличивать результативность молекулярно-генетических анализов.

Заключение

Результаты исследования позволяют предположить, что пациенты, наблюдающиеся в настоящее время с диагнозом ОЗР/ИН, должны быть дообследованы с проведением молекулярно-генетических методов. Неврологи и психиатры при осмотре детей с ОЗР/ИН должны быть насторожены в отношении наследственных заболеваний и при отрицательных результатах рутинных методов обследования, которые не дают точной этиологии, привлекать молекулярно-генетическую диагностику для предупреждения неэффективных терапевтических подходов. Стоит отметить, что для пациентов, получивших положительный молекулярный результат, этот шаг не только завершил «диагностическую одиссею», но и предоставил ценную и точную информацию для оказания медицинской помощи пациентам и их семьям.

×

Об авторах

Дмитрий Витальевич И

КГАНОУ «Хабаровский центр развития психологии и детства «Псилогия»; ФГБОУ ВО «Дальневосточный государственный медицинский университет»

Автор, ответственный за переписку.
Email: i.dmitry@psylogia.ru
ORCID iD: 0000-0002-9967-0279
SPIN-код: 3332-5052
Scopus Author ID: 57226670660
ResearcherId: AAE-2838-2022

к.м.н., зам. генерального директора по научно-исследовательской и медицинской деятельности, врач-невролог, доцент кафедры неврологии и нейрохирургии

Россия, Хабаровск; Хабаровск

Виктория Александровна Иокша

ФГБОУ ВО «Дальневосточный государственный медицинский университет»

Email: vioksha980@mail.ru
ORCID iD: 0000-0002-7548-3831

студент педиатрического факультета

Россия, Хабаровск

Татьяна Николаевна Проскокова

ФГБОУ ВО «Дальневосточный государственный медицинский университет»

Email: proskokova2011@yandex.ru
ORCID iD: 0000-0002-5209-2440

д.м.н., доцент, профессор кафедры неврологии и нейрохирургии

Россия, Хабаровск

Список литературы

  1. Vissers L.E., Gilissen C., Veltman J.A. Genetic studies in intellectual disability and related disorders. Nat. Rev. Genet. 2016;17(1):9–18. doi: 10.1038/nrg3999
  2. Helbig K.L., Farwell Hagman K.D., Shinde D.N. et al. Diagnostic exome sequencing provides a molecular diagnosis for a significant proportion of patients with epilepsy. Genet. Med. 2016;18:898–905. doi: 10.1038/gim.2015.186
  3. Deciphering Developmental Disorders Study. Large-scale discovery of novel genetic causes of developmental disorders. Nature. 2015;519:223–228. doi: 10.1038/nature14135
  4. Iossifov I., O’Roak B.J., Sanders S.J. et al. The contribution of de novo coding mutations to autism spectrum disorder. Nature. 2014;515:216–221. doi: 10.1038/nature13908
  5. Kvarnung M., Nordgren A. Intellectual disability & rare disorders: a diagnostic challenge. Adv. Exp. Med. Biol. 2017;1031:39–54. doi: 10.1007/978-3-319-67144-4_3
  6. Hatton C., Emerson E., Glover G. et al. People with learning disabilities in England 2013. London; 2014.
  7. Leonard H., Glasson E., Nassar N. et al. Autism and intellectual disability are differentially related to sociodemographic background at birth. PLoS One. 2011;6(3):e17875. doi: 10.1371/journal.pone.0017875
  8. Rainger J.K., Bhatia S., Bengani H. et al. Disruption of SATB2 or its long-range cis-regulation by SOX9 causes a syndromic form of Pierre Robin sequence. Hum. Mol. Genet. 2014;23(10):2569–2579. doi: 10.1093/hmg/ddt647
  9. Talkowski M.E., Maussion G., Crapper L. et al. Disruption of a large intergenic noncoding RNA in subjects with neurodevelopmental disabilities. Am. J. Hum. Genet. 2012;91(6):1128–1134. doi: 10.1016/j.ajhg.2012.10.016
  10. Deciphering Developmental Disorders study. Prevalence and architecture of de novo mutations in developmental disorders. Nature. 2017;542:433–438. doi: 10.1038/nature21062
  11. Gilissen C., Hehir-Kwa J.Y., Thung D.T. et al. Genome sequencing identifies major causes of severe intellectual disability. Nature. 2014;511(7509):344–347. doi: 10.1038/nature13394
  12. de Ligt J., Willemsen M.H., van Bon B.W. et al. Diagnostic exome sequencing in persons with severe intellectual disability. N. Engl. J. Med. 2012;367(20):1921–1929. doi: 10.1056/NEJMoa1206524
  13. Rauch A., Wieczorek D., Graf E. et al. Range of genetic mutations associated with severe non-syndromic sporadic intellectual disability: an exome sequencing study. Lancet. 2012;380(9854):1674–1682. doi: 10.1016/S0140-6736(12)61480-9
  14. Анисимова И.В. Анализ структуры задержки психического развития и умственной отсталости среди пациентов Медико-генетического научного центра. Медицинская генетика. 2021;20(5):15–25. Anisimova I.V. Analysis of the structure of developmental delay and intellectual disability among patients of the Research Centre for Medical Genetics. Medical Genetics. 2021;20(5):15–25. (In Russ.). doi: 10.25557/2073-7998.2021.05.15-25
  15. Chiurazzi P., Pirozzi F. Advances in understanding — genetic basis of intellectual disability. F1000Res. 2016;5:F1000 Faculty Rev-599. doi: 10.12688/f1000research.7134.1
  16. Harripaul R., Noor A., Ayub M., Vincent J.B. The use of next-generation sequencing for research and diagnostics for intellectual disability. Cold Spring Harb. Perspect. Med. 2017;7(3):a026864. doi: 10.1101/cshperspect.a026864
  17. Grozeva D., Carss K., Spasic-Boskovic O. et al. Targeted next-generation sequencing analysis of 1,000 individuals with intellectual disability. Hum. Mutat. 2015;36(12):1197–1204. doi: 10.1002/humu.22901
  18. Richards S., Aziz N., Bale S. et al. Standards and guidelines for the interpretation of sequence variants: a joint consensus recommendation of the American College of Medical Genetics and Genomics and the Association for Molecular Pathology. Genet. Med. 2015;17:405–424. doi: 10.1038/gim.2015.30
  19. Orrico A., Lam C., Galli L. et al. MECP2 mutation in male patients with non-specific X-linked mental retardation. FEBS Lett. 2000;481(3):285–288. doi: 10.1016/s0014-5793(00)01994-3
  20. Klauck S.M., Lindsay S., Beyer K.S. et al. A mutation hot spot for nonspecific X-linked mental retardation in the MECP2 gene causes the PPM-X syndrome. Am. J. Hum. Genet. 2002;70(4):1034–1037. doi: 10.1086/339553
  21. Rice G., Kasher P., Forte G. et al. Mutations in ADAR1 cause Aicardi–Goutières syndrome associated with a type I interferon signature. Nat. Genet. 2012;44:1243–1248. doi: 10.1038/ng.2414
  22. Kjaergaard S., Schwartz M., Skovby F. Congenital disorder of glycosylation type Ia (CDG-Ia): phenotypic spectrum of the R141H/F119L genotype. Arch. Dis. Child. 2001;85(3):236–239. doi: 10.1136/adc.85.3.236
  23. van Ommen C.H., Peters M., Barth P.G. et al. Carbohydrate-deficient glycoprotein syndrome type 1a: a variant phenotype with borderline cognitive dysfunction, cerebellar hypoplasia, and coagulation disturbances. J. Pediatr. 2000;136(3):400–403. doi: 10.1067/mpd.2000.103503
  24. Sadikovic B., Fernandes P., Zhang V.W. et al. Mutation Update for UBE3A variants in Angelman syndrome. Hum. Mutat. 2014;35(12):1407–1417. doi: 10.1002/humu.22687
  25. Wink L.K., Fitzpatrick S., Shaffer R. et al. The neurobehavioral and molecular phenotype of Angelman syndrome. Am. J. Med. Genet. A. 2015; 167A(11):2623–2628. doi: 10.1002/ajmg.a.37254
  26. Huppke P., Laccone F., Krämer N. et al. Rett syndrome: analysis of MECP2 and clinical characterization of 31 patients. Hum. Mol. Genet. 2000;9(9):1369–1375. doi: 10.1093/hmg/9.9.1369
  27. Stefanski A., Calle-López Y., Leu C. et al. Clinical sequencing yield in epilepsy, autism spectrum disorder, and intellectual disability: a systematic review and meta-analysis. Epilepsia. 2021;62:143–151. doi: 10.1111/epi.16755
  28. Aspromonte M.C., Bellini M., Gasparini A. et al. Characterization of intellectual disability and autism comorbidity through gene panel sequencing. Hum. Mutat. 2020;41(6):1183. doi: 10.1002/humu.24012
  29. Srivastava S., Love-Nichols J.A., Dies K.A. et al. Meta-analysis and multidisciplinary consensus statement: exome sequencing is a first-tier clinical diagnostic test for individuals with neurodevelopmental disorders. Genet. Med. 2019;21(11):2413–2421. doi: 10.1038/s41436-019-0554-6
  30. Levchenko O., Dadali E.L., Bessonova L. et al. Exome sequencing of 100 patients with intellectual disability. Eur. J. Hum. Genet. 2019;27(S2):1390–1391.
  31. Levchenko O., Dadali E., Bessonova L. et al. Complex diagnostics of non-specific intellectual developmental disorder. Int. J. Mol. Sci. 2022;23(14):7764. doi: 10.3390/ijms23147764

Дополнительные файлы

Доп. файлы
Действие
1. JATS XML

© И Д.В., Иокша В.А., Проскокова Т.Н., 2023

Creative Commons License
Эта статья доступна по лицензии Creative Commons Attribution 4.0 International License.

СМИ зарегистрировано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций (Роскомнадзор).
Регистрационный номер и дата принятия решения о регистрации СМИ: серия ПИ № ФС 77-83204 от 12.05.2022.


Данный сайт использует cookie-файлы

Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта.

О куки-файлах